Всякая птица — безгрешна

«Де багато пташок, там нема комашок», — говорят украинцы, подмечая при этом совершенно справедливо, что лучше птичке на зеленой ветке, чем у пана в золотой клетке. Этнограф С. Килимник (1994) считал, что в Украине раньше полностью неприкосновенными птицами являлись соловей, кукушка, ласточка, голубь, белый аист, цапля, синица-ремез, жаворонок, сизоворонка, журавль, перепелка. Более того, любовь к птицам была так велика, что наилучшими эпитетами считались: «батечку — сизий голубоньку; сестричко-ластiвочко, сестричко-перепiлочко, матiнко-голубонько; матiнко-зозуленько, братику-соколю, братику-орле сизий, милий-жайворонку, милий-соловейку, дiти-мої пташенята».

Вот две украинские поговорки о воробье: «Горобець маленький, а серденько має; горобець — молодець, а ластiвка краще». Воробьи — любители очищать огороды. Однако в Херсонской губернии их не били, а использовали другой способ: хозяева после захода солнца три раза оббегали голыми вокруг огорода. Говорят — помогало!

Воробей воплощает привязанность к человеку, меланхоличность. Во многих странах Европы считается, что убить воробья — накликать беду. В Воробьев воплощаются души умерших. Античные народы посвящали воробья Пенатам — божествам домашнего очага. Поэтому поймать воробья и держать в клетке — принести в дом смерть (Энциклопедия суеверий, 1997). У древних римлян воробей — святая птица Венеры.

Никогда не ловили в Украине «волове очко» — крапивника — боялись, что ослепнет вол. Иные относились еще к этой пичуге хорошо потому, что она в состязании, кто выше взлетит, победила самого орла, спрятавшись у него под крылом. На Галичине об этой птичке такое передают. Появилась она из дитяти, что очень любило своего отца. Но напали на село татары, и убили всех взрослых. А отца дитя разрезали и голову его закопали в валежнике. С тех пор «волове очко» прыгает всегда в валежнике, ищет голову родного отца. А как найдет — вновь станет человеком. Эти птички понимают разговор людей, и если кто обманет ее — мстит. Поэтому задерихвоста простой народ любит, гнезда не разрушает, самих птичек не убивает и не ловит.

В Черниговской губернии полагали, что если трясогузка походит по растущему льну, он вырастет высоким. Трясогузки поселяются на доме, — считают зыряне, — к удаче. Согласно польской легенде, трясогузка находится под особой опекой Божьей Матери за то, что она вынимала колючие тернии с головы распятого Христа. Трясогузок везут на себе вместе с ласточками в теплые края аисты и журавли.

Поляки почитают синицу, ибо полагают, что ее, как соловья и жаворонка, сотворил Бог. У русских отмечен запрет убивать синицу наравне с ласточкой, голубем и пигалицей, так как это пагубно отразится на скоте. Русские говорят: «синицу не зори — дома будет пожар или не будет счастья в скотоводстве. В Англии считают, что если убить самца синицы или крапивника, разорить их гнездо, — в будущем году сломаешь себе кость.

Королька убить — небесный грех навлечь, — считается во всей Западной Европе. Королек, как считают многие европейские народы, выполняет связывающую роль между небесами и подземным миром.

Малиновка у немцев называется птицей святого Мартина-могилокопателя, она жалеет умерших, приносит им цветы. Англичане считают ее птицей святого Джона. Рассказывают, малиновка выдергивала колючки из тернового венца Христа, поранила свою грудку, отчего она теперь с красным пятнышком. В Ирландии бытует суеверие, что если убить малиновку, то на правой руке вырастет большая шишка и человек не сможет работать. Если в твоей руке умрет малиновка, эта рука всегда будет трястись, или одна из коров, принадлежащих тому, кто убил малиновку, будет давать молоко с кровью (Энциклопедия суеверий, 1997). Даже если кот поймает и съест малиновку, то останется без ноги. Англичане говорят, что если взять яйца из гнезда малиновки, то это повлечет за собою беду. Это птицу охраняют, так как она пыталась выдернуть тернии из венца распятого Спасителя. От крови Спасителя и ее грудка красная. По другой легенде, эта краснота оттого, что она каждый день по капле носит в клюве воду, чтобы погасить пламя в преисподней, недаром ее зовут «птичка с обгоревшей грудкой». Согласно другому поверью, малиновка и крапивник покрывают мхом и листьями мертвые тела, которые им случается найти непогребенными, дело делая богоугодное и милосердное.

Коноплянка считается в некоторых поверьях «доброй» птицей, олицетворяющей чистую, непорочную душу. О душах умерших детей рассказывают на Волыни, что весною они слетают с неба в виде ласточки, коноплянки и, садясь на деревья возле отцовской избы, поют сладкозвучные песни, чтобы утешить своих осиротевших родителей (Гура, 1997).

К святым птицам у славян также относят клеста, канарейку, а также иногда певчего и черного дрозда. Этих птиц грешно употреблять в пищу. Дрозды учатся петь у ласточек и поют с другими птицами Деве Марии во время Ее успения. Дрозд может принимать на лето вид сизоворонки. У русских дрозда называют «соловьиным паробком» (Гура, 1997).

Черный дрозд у французов приносит счастье. Немцы считают, что черные дрозды предохраняют дом от молнии, и потому сыплют им зимой корм. Люди, кормящие этих птиц зимой, будут счастливыми и смогут избежать лихорадки.

Русские, собирая рябину, оставляли часть ягод под деревом для корма дроздам осенью и зимой (Зеленин, 1999).

У македонцев и русских пение скворца возле дома считается доброй приметой. Про скворца в Сибири говорят, что его нельзя есть потому, что он скачет, а не ходит.

Коростель помог качинцам добыть солнце и луну, а телеутам — огонь. В Новгородской губернии считалось грехом разорять гнезда грачей — может сгореть дом. Кулик у русских фигурирует в весенней обрядности. На Русском Севере грехом считается употреблять в пищу кулика-травника.

Очень часто отношение к виду птицы определялось библейскими сказаниями. Так, снегирь ломал иглы тернового венца с головы Спасителя, одна капля крови попала ему на грудь. Поэтому снегирь — охраняемая птица, его даже кошки не едят. Русским снегирь сообщает о первом снеге.

Клест прославился тем, что при распятии Христа пытался вытащить гвозди. Поэтому и клюв скривил. За это ему дана награда — он не подвержен тлению. По немецкому поверью клест, как и черный дрозд, спасает дом от грозы.

Евреи считали удода мудрой птицей. Это — священная птица в Узбекистане. Если разорить его гнездо, считали в Украине, он полетит к кашеварам, украдет огонь и подожжет хату.

О сорокопуте в Украине говорили, что его грех бить, ибо ястребов от кур отгоняет.

Сойку в Болгарии считали очень «знающей» птицей, ибо она может говорить на 77 языках.

Древнегреческая героиня Алкина бросилась в море, узнав, что ее возлюбленный Кенк утонул. Растроганные боги превратили их в зимородков.

Чибиса (которого в Украине и Польше называют чайкой) очень любит простой народ, гнезда его не трогают и детям не позволяют. Это во многом поясняется легендой, по которой в плачущего чибиса (чайку) превратилась молодая жена, у которой татары убили мужа. Вот она летает над его могилой и громко плачет. Эта птица — образ бедной, горемычной матери: жнецы хотят забрать у нее детей, и птицы ее обижают. Рассказывают, что Богдан Хмельницкий или Мазепа сделали эту птицу символом Украины-матери. Кто убьет чайку, с тем случится несчастье, говорят в Украине. Прусские власти ввели на польских землях запрет убивать чибисов за то, что благодаря своему свойству летать и кричать над головой человека они активно способствовали выслеживанию дезертиров, скрывавшихся по болотам (Гура, 1997).

Чибиса и чайку у славянских народов запрещалось убивать. В Карелии чайку убить — грех большой. В Архангельской губернии грехом считалось употребление чайки в пищу. У англичан поймать чайку — накликать беду, поскольку чайки — это души усопших. Английские моряки твердо верят, что убийство чайки приносит несчастье в плавании.

В Шумере черный буревестник считался спутником бога Нингиру. На острове Пасхи почитали серого буревестника (Waterbury, 1952).

Перепелка символизирует молодую женщину, это женский тонкий символ, один из самых ласкательных в Украине по отношению к женщине имен. В песнях с перепелкой часто сравнивается невеста.

Ты иди, иди же, барышня,

Лети, ласточка касатая,

Перепелочка крылатая.

Перепелка поет у поляков: «Мои милые малые дети, куда же мне с вами деться? Уже жито сжинают, корм у нас отбирают». Поляки считают, что перепелки на зиму не улетают, а скрываются в колодцах (Гура, 1997). Перепелка оберегалась польским крестьянином. При жнивье хлебов он не только обходил стороной ее гнездо, но и не срезал колосья вокруг гнезда, чтобы птица могла прятаться. Соблюдение такого обычая — запорука большого урожая на следующий год.

Древние греки говорили, что куропатка является священной птицей Геракла. Ительмены боялись охотиться на куропаток, мол, от этого можно стать слепым. У долган считалось грехом разорить гнездо лапландского подорожника и куропатки.

Рябчик у вогулов — священная птица. Образ глухаря используется у северных бурятов в религиозной пляске. В Японии фазан был представителем бога на земле. Эту птицу почитали как бога и в Австралии.

Тетерев у народа ханты считался вместилищем душ. У эстонцев запрещается стрелять в вожака тетеревиной стаи. Пошел как-то один мужик охотиться, увидел тетерева-вожака, и семь раз в него выстрелил. А тот жив-живехонек, да еще говорит: «А ну, еще раз выстрели!» А мужик перепугался, кинул ружье да пустился наутек. С тех пор не охотится. Если убить вожака-тетерева, по другому эстонскому поверью, то тетерева надолго покинут это место.

Дятел — священная птица у древних римлян, потому как он доставал пищу Ромулу и Рему и принес огонь. Дятел был посвящен Марсу. В римской мифологии он — лесное божество Пикус. Собиратель народных украинских поверий Н.Ф. Сумцов записал такое: «Дятел — птица священная, птица — приносительница небесного огня молний, и гнездо ее, основанное зимними холодами, отворяется в весеннюю пору веткой-молнией» (Сумцов, 1890). Кто достанет эту ветку — сможет открывать любые замки. Дятел — лекарь леса — говорят в Украине. Черный дятел считался культовой птицей у эвенков, помог алтайцам в добыче огня. Дятел вышел из земли — считалось на Руси. Если сидеть тихо возле его гнезда, то можно услышать, как он стонет, это у дятла болит голова от того, что он целыми днями непрерывно долбит дерево. Чтобы дятел не портил бортевых деревьев, вотяки не стреляют его, а приносят ему в жертву дикую утку. Украинцы Подолии не употребляют дятла в пищу, так как видят в нем человека, искупающего свои грехи. Дятел, считалось вышел из земли, а что из земли — то от самого Бога. Поляки Силезии видят в дятле-желне птицу, что принесла огонь людям.

В древнеиндийской мифологии попугай был символом луны. Попугаев в древности содержали короли, воспевали поэты. Как стайные птицы они искали тесный контакт с человеком. При появлении чужих давали об этом знать громкими криками, поэтому свободно живущих попугаев держали как сторожей. В Риме иметь их могли только богатые люди. Держали птиц в драгоценных клетках. Цена попугая часто превышала цену раба. Но постепенно в Рим этих птиц стали завозить все больше и они перестали быть живой драгоценностью. Попугаев стали даже употреблять в пищу. От Рима берет начало уже другая традиция, перешедшая в христианство. Здесь попугаи были символом значительного положения и дорогими подарками. Способность этих птиц имитировать человеческие голоса поначалу поражала воображение, но затем к этому привыкли. На попугаев стали переносить человеческие черты — механическое повторение услышанного, пустая болтовня и т. п. «Попугай» — сейчас далеко не лестный отзыв о человеке. Интересно, что попугаи попали даже на европейские гербы. Например, на гербе г. Цвёниц в Рудных горах (Германия) изображен попугай Крамера. Связывается это с монастырем, которому раньше принадлежал город. Монахи еще в средние века увлекались разведением попугаев (Stephan, 1994).

Существенную роль в культуре и мифах играл страус. Египтяне его очень почитали. Перья страуса были символом Маат — богини правды и юстиции. Они использовались в зале суда Осириса, чтобы взвешивать сердца умерших. Перья страуса носили на головах боги как Властители Правды. Сама птица олицетворяла также Аменти — богиню запада и царства умерших. В зороастризме страус фигурирует как божественная птица бури. С античных времен за этой птицей тянется целый шлейф баек и легенд. Кто не знает поверья, что страус во время опасности прячет голову в песок. Об этом писали еще Плиний и Оппиан. В античных текстах можно найти утверждения, что страусы едят железо, горящие угли и камни. Плиний вообще утверждал, что эти птицы могут есть все, что угодно. Подобные представления впоследствии нашли отражение в средневековой геральдике. На гербах можно увидеть изображения страуса, держащего в клюве лошадиную подкову, ключ или что-нибудь в этом роде.

Лирохвост относительно недавно, в 20-х годах ХХ века, стал любимой птицей австралийцев (белого населения). Еще в 1911—1913 годах его перья массово продавались, однако затем известный исследователь Х. Зильман писал: «Лирохвост стал любимцем нации, и тот, кто поднимет на него руку, может считать, что легко отделался, если, попав в руки полиции, избежит жестокой расправы самосуда» (Рыжиков, 1993).

Павлин у католиков — символ бессмертия и воскрешения. Он считался святым в различных частях Индии, Бирме и Сиаме. Говорят, Пифагор всерьез верил, что он некогда был павлином.

Квезал — одна из самых почитаемых в Центральной Америке птиц. По одной легенде, когда в битве с завоевателями-испанцами погибло много индейцев, стая квезалов будто бы опустилась на мертвых бойцов и прикрыла их крыльями. Оттого животы у квезалов красные — кровь борцов за свободу оставила свой след. И поныне в Гватемале квезал — символ свободы. В неволе он будто бы не живет — умирает от разрыва сердца.

Петух и курица как символы обилия и солнца, являются священными в Индии и Персии. В Украине божьей птицей считают домашнюю курицу, так как когда родился Христос, она запрятала его в траву от врагов. Говорят, что вечером куры кудахчут на несчастье, а утром — к добру.

Цицерон писал, что намеренное убийство петуха является большим грехом. Многие народы полагают, что кукареканье петуха сопровождает бегство демонов, пробуждает зарю и людей. Римляне называют петуха сыном Марса. Считается, что петушиный гребень не уступает по своей значимости львиной гриве. Петух был изображен на шлеме Афины. У китайцев петух — важный объект почитания, символ солнца, гроза демонов. Петуха дарили во время брачной церемонии.

Самый смелый и красный петух зовется в Украине — петух-царик. К нему относятся с большим уважением и никогда не режут. Чумаки, отправляясь в дорогу, брали его с собой как амулет. Петух у украинцев отгоняет «нечистую силу». В старину он был символом рождения людей и животных, символом воскресения природы. У католиков петух — символ бдительности и воскрешения.

Феникс — птица мифов. Древние греки считали эту птицу «святым животным солнца». Ему известны все тайны этого светила. Раз в 500 лет она прилетает в Аравию, где питается бальзамом и смолой. Когда Феникс чувствует, что приходит его смерть, то строит гнездо из пахучих веток на самой макушке пальмы. Там его поджигает солнце. Потом птица Феникс возрождается из пепла, воскресая молодой. Китайцы почитали птицу Феникс. Считалось, что она появлялась только в период добродетельного правления и являлась эмблемой добродетели, верности. А самец с самкой, якобы, были очень нежно привязаны друг к другу. У русских Фениксу была подобна жар-птица.

Сказочный герой, — повествует русская народная сказка, — преданный родными братьями и брошенный в пропасть, попадает в Тридевятое царство. Там случайно встречает гнездо диковинной Ногай-птицы и спасает ее птенцов от бури. В благодарность Ногай-птица соглашается вынести его из Тридевятого царства с тем уговором, что он будет кормить ее во время долгого пути. Однако, когда уже был виден край белого света, мясо у героя закончилось. Ногай-птица, обессиленная, готова рухнуть. Тогда он стал отрезать свое собственное мясо с рук и ног и кормить птицу, чтобы сохранить ей силы. Сказка заканчивается счастливо: долетев до белого света, Ногай-птица «отхаркивает» человеческую плоть и тело срастается, окропленное сначала «мертвой», а затем «живой» водой.

В русских средневековых легендах упоминается райская птица с человеческим лицом — алконост. Этот образ, как считают ученые, восходит к греческому мифу об Алкионе. Алконост несет яйца на берегу моря и, погружая их в глубину, делает его спокойным на шесть дней.

Другая райская птица-дева — сирин. Образ этот восходит к греческим сиренам. В русских духовных стихах сирин, спускаясь из рая на землю, зачаровывает людей своим пением. По народным поверьям, только счастливый человек может услышать этой птицы (Вагурина, 1998). Помните, у В. Высоцкого в песне «Купола»:

Птица Сирин мне радостно скалится,

Веселит, зазывает из гнезд,

А напротив тоскует-печалится

Травит душу чудной Алконост.

Многие пословицы, поверья и обычаи заставляют относиться в целом к птицам как требующим человеческого внимания и заботы.

Кто в марте убивает дичь — отца с сыном убивает, — говаривали в России. Всякая птица — безгрешна, и потому ходит босою, — говорят в Украине. Соловей в Украине — символ молодца, что веселит дивчину: «Защебече соловей вночi, розвеселить мої чорнi очi». Девушка тоскующая сравнивается с кукушкой — «зозуленька кує — дiвчинонька плаче». Вылет жаворонка — к слишком ранней свадьбе. Жаворонок крыльцами лед разгонит, ножками снег потопчет.

Во многих давних народных сказках прославляется дружба между человеком и живым существом, которая часто выражается во взаимной пощаде и помощи. «Вдруг летит ястреб: Иван-царевич прицелился: «Ну, ястреб, я тебя застрелю да сырком и съем!» — Не ешь меня, Иван-царевич! В нужное время я тебе пригожусь!»

А. Коринфский (1901) приводит куплет из старинной русской песни «Чины на море разным великим и малым птицам», характеризующей отношение русского народа к различным птицам:

Царь на море — сизой орел,

Царица — белая колпица,

Павлин на море воевода,

Малые павлинята —

То на море воеводские дети.

Лунь на море архимандритом,

Дьяк на море — попугай,

Кречет на море — подьячий,

Белой колпик на море — епископ,

Черный ворон на море игумен,

Грачи на море — старцы,

Галочки на море — черницы,

Ласточки на море — молодицы,

Касаточки на море — красные девицы...

Лес без птиц — что свадьба без музыки. Любить пернатых, с нежностью к ним относиться учили и многие народные песни:

Пiду я в сад помаленьку,

Пiймаю пташку маленьку,

Обiзвуться пташеччинi дiтки,

Не ловiть нашої матки!

А в нашої неньки дiтки маленькi,

Бiльшенькi в сад полетiли,

Меншенькi посиротiли.

Провожая птиц осенью в дорогу, в Украине пели:

Путь вам, дорожка!

Ви летiть вiд нас,

Та не забувайте нас!

Ми вас будемо дожидати,

В вiконечко виглядати,

Не барiтеся ви ж там,

А мерщiй летiть ви к нам!

Весеннему прилету птиц в Украине посвящалась масса веснянок:

Зажурилась перепiлонька,

Що так раненько з гiр вилетiла,

Iно видiла снiги, морози.

Снiги-морози, води як лози.

— Ой, де ж я буду гнiздечко вити,

Гнiздечко вити, дiти водити?

Ой чув же теє сивий соколенько —

«Цить, не журись, перепiлонько!»

По украинским поверьям, овсянка кричала по весне «покинь сани, бери вiз!», жаворонок брал соломинку в клюв, летел наверх к Богу и пел «урожай, теплый дождь на урожай!». Потом опускался вниз, садился в поле и показывал Богу, где будет урожай и куда должен падать дождь, ласточка приносила весну с «вирiю-раю», приносила любовь молодым, приплод скотине, тепло и радость, журавли улетали в «вирiй» с грустным «кру-кру», так как несли туда грешные души, а весной «кру-кру» у них было радостное, так как несли они души людей, которые будут рождаться весной и летом.

Чехи считали, что весной птицы прилетают с мест, где всегда вечное лето и приносят с собой семена растений.

«Жизнь птиц весной, — писал укранский этнограф Хр. Ящуржинский, — когда проявляются лучшие их свойства в заботе о птенцах, в чарующем пении, служила для человека как бы призывом начать подобную же жизнь, и дикарь мог поучиться гуманитарному чувству у соловья, ласточки, перепелки, утки и вообще у пташечек. Оттого символика, заимствованная из жизни птиц, так любима народом и всегда отличается такой нежностью и поэтичностью» (Ящуржинский, 1889).

«Птицы весной служат самым наглядным образом заботливой семьи, когда она исполняет самую священную обязанность — воспитание детей, — писал Хр. Ящуржинский. — Оттого устройство семьи (свили свое гнездо), различные нежные проявления любящих парочек, супругов, сравниваются с подобными же провлениями у птиц» (Ящуржинский, 1889).

Галочка лiтає, парочки шукає. Зозуленька кує, бо лiтечко чує. Соловей щебече — садки розвиває. Воробей прилетает — милый приходит. Голубь воркует — предвещает женитьбу. Перепелка — символ женщины: «Пiймай собi жiнку, як перепiлку». Это одно из самых ласкательных в Украине по отношению к женщине имен. В песнях с перепелкой часто сравнивается невеста. Селезень и утка — молодая пара. Сокол и ласточка — иногда символ жениха и невесты: «Ой на ставку, на ставку, пiймав сокiл ластiвку». Пташки же, что садятся на калину, — молодцы, что любят дивчину.

Много экологических поверий и примет о птицах имеется у эстонцев. Видеть во сне птицу — к добрым гостям, к счастью, все будет ладиться, что желаешь — то станется. Приснится летающая птичка — к хорошим новостям, а может еще и девушка прелестная в тебя влюбится. Найти во сне птичье гнездо — к радости, к новоселью, скоро замуж выйти.

У эстонцев не положено каждый колос с поля убирать, какую-то часть оставляли птицам (такая же традиция бытовала и в России). В ином случае Бог небесный не дает такой обильный урожай, как раньше. На Рождество и Новый год на забор выставлялся «птичий сноп». У мордвы несжатые полоски посвящали богине Норов-Аве, а кормились дикие пернатые. Армяне в районе Шуши во время посева бросали в землю несколько лишних зерен «для птиц» (Зеленин, 1999). Птица, неожиданно влетевшая в дом, у многих европейских народов сулит удачу.

Рассказывают, в старину Бог ходил по земле и предлагал птиц народам. Эстонцы взяли их на лето и обещали кормить, но не есть, а южные народы взяли их на истребление. Поэтому птицы осенью вылетают в южные края, откуда редко возвращаются. У некоторых народов охраной диких птиц занимались даже особые божества. У осетин, например, дух Карчикалой.

«Зруйнував гнiздо пташине — не буде в тебе нi дiтей, нi родини», — говорят в Украине. Нельзя без надобности разорять гнезда птиц — из поколения в поколение передавалось у эвенков, строго-настрого запрещалось употреблять птичий выводок, а яйца из гнезда разрешалось брать только при большом голоде, и при этом обязательно надо было часть яиц оставить в гнезде. Для удачи у эвенков в люльку к младенцу даже кладут деревянную птичку и сшитое из тряпки ее «гнездо».

Найдя птичье гнездо, никогда нельзя трогать яйца, даже запрещается говорить о нем — змея может услышать и птенцов съесть. Даже дышать возле гнезда нельзя. У черногорцев запрещалось у огня говорить о найденном птичьем гнезде с яйцами (огонь выдаст и там появится змея). Считалось, что кто отгонит от гнезда кошку, собаку или другого хищника — тому будет везти всю жизнь. Нельзя трогать птичье гнездо еще и потому, что Бог птиц создал и может отомстить за них. У человека, мучившего птенцов или разрушившего птичье гнездо, родятся немые дети, или «с птичьей головой» под горлом (с базедовой болезнью). Детей своих мамы предупреждали: нельзя разговаривать, когда птичье гнездо найдешь, его хищник может уничтожить. Птенцам запрещалось даже зубы показывать. Пастушкам нельзя было птиц ловить, иначе овцы сдохнут, и даже подражать птицам — рост может искривиться. Детям запрещалось бросать в птиц камнями, иначе они выклюют человеку глаза и нос.

Разные народы издавна старались привлечь птиц на гнездовья. В западных приморских районах Эстонии устанавливали дуплянки для больших крохалей, в Литве и Молдавии — колеса для аистов. Немцы в кирпичных домах выбирали кирпичи, чтобы в нишах могли селиться птицы. Вотяки строили берестяные ящики для ласточек и развешивали их под крышами своих домов. К.Н. Благосклонов (2000) считал, что первые массовые попытки человека обеспечить птиц жильем были предприняты скорее всего еще в I тысячелетии нашей эры в Индии. Для майны — индийского скворца — и сейчас развешивают сухие бутылочные тыквы.

Первоначально привлечение птиц на гнездование было своеобразным магическим действием, о чем говорилось в разделе об аистах, или же имело утилитарную основу — проще соорудить для птиц гнездовья, чем выискивать их гнезда в укромных местах. Новгородцы, например, привлекали на гнездование в долбленые колоды гоголей, а затем собирали в них яйца (Благосклонов, 2000). Но постепенно мотивация изменилась. По мере того, как человек все меньше видел в окружающей его природе лишь своего извечного врага, он все больше обращал внимания на ее красоту. Люди стали привлекать птиц к своему жилью не только с какими-то утилитарными целями, но и из-за их мелодичной песни или красоты.
В России в XVIII—XIX вв. скворечники нередко делали декоративными — в виде домиков или фигурок людей (Дементьев, 1950; Благосклонов, 1991, 2000). В конце концов этот фактор становится одним из наиболее существенных. Уже забылись первичные причины, по которым устраивались гнездовья для скворцов или белых аистов, но самих птиц привлекают по-прежнему. Сейчас более важную роль играет весенняя песня скворца и всенародная любовь к аисту (Грищенко, 2000). Так постройка искусственных гнездовий для птиц превратилась в добрую природоохранную традицию.

Интересные сведения приводит в своей подробной статье «К истории скворечника» известный советский орнитолог Г.П. Дементьев.

«На стр. 18 старинного трактата о птицах Джиованни Пьетро Олина, напечатанного в Риме в 1622 г., описывается скворец, а против текста помещена гравюра (сделанная, по-видимому, Темпеста или Вилламена). На этой гравюре на первом плане изображен скворец, а позади — глиняный горшкоподобный сосуд с отверстием, прикрепленный к дереву (...).

Есть и более старые изображения таких скворечников. Триптих, написанный Герардом Давидом из Брюгге около 1500 г., изображает глиняные гнездилища, развешанные на стене; из летков этих урн или горшков вылетают самые разнообразные птицы (...); ... в известной «Орнитологии» итальянца Альдрованди прямо указывается, что эти скворечники — изобретение фламандцев (...).

Для чего же применялись эти сосуды? Молодых птенцов попросту ели, — никаких мотивов охраны природы и тому подобных фламандцы, применяя искусственные гнездилища для скворцов, не имели. Это был, по-видимому, местный обычай, исчезнувший после того, как он — с развитием хозяйства — утратил свой практический смысл (...).

Знаменитый Паллас, путешествовавший по России в начале второй половины ХVII столетия, пишет о скворцах в своей «Зоогеографии» (1811): «Во всей России, в особенности умеренной полосе и на юге, встречаются в большом количестве и пользуются большой заботой как христианского, так и языческого населения. У домов ставят на высоких шестах сосуды или сделанные из коры ящички, чтобы привлечь туда на гнездовье скворцов — доверчивых и смелых; скворцов не преследуют, и за преступление считается, если гнездо разоряется или убивают скворца в окрестностях деревни; донские и уральские казаки также считают такие поступки преступными».

В известной книге для охотников Василия Левшина (первое издание вышло в 1774, второе — в 1779 г.), читаем: «А в Крыму, Малороссии и во многих местах России водятся скворцы по дворам под застрехами: иные хозяева делают для них из бересты нарочные свертки, где им гнезда вить. Такие дворовые скворцы приятным свистом увеселяют слух человеческий...»

Из таких источников совершенно ясно, — делает вывод Г.П. Дементьев, — что применение скворечников именно в целях охраны и привлечения скворцов, а не из «кулинарных» соображений, как в Голландии, уходят в России в глубь времен.

В некоторых местах люди сами постановляли охранять птиц.

Помните, у Некрасова:

... И положили меж собой,

Умел же Бог на ум наставить —

На той поляне, в роще той

Сетей, силков вовек не ставить.

И понемногу соловьи

Опять привыкли к роще нашей,

И нынче, милые мои,

Им места нет любей и краше!

Туда с сетями сколько лет

Никто и близко не подходит,

И строго-настрого запрет

От деда к внуку переходит (Некрасов, 1962).

И.И. Мельников писал в 1891 году о случае, происшедшем в Западной Сибири: «Казаки Усть-Заостровского поселка с целью сохранения дичи без внешнего влияния, по собственной инициативе собрались на сход и постановили, что с 1 марта по 29 июня (до Петрова дня), птицу не стрелять, не ловить и не допускать до разорения птичьих гнезд» (Мельников, 1891). Штраф за содеянное полагался строгий — 5 рублей.

Журнал «Любитель природы» (№ 3, 1912 г.) сообщал: «Крестьяне Печерской слободы Нижегородской губ. постановили: «Воспретить ловлю певчих птиц, как друзей садов и огородов».

Судя по всему, именно у сельского населения России впервые возникла мысль об охране птиц по этическим и эстетическим соображениям. Надо вспомнить о старом обычае выпускать на свободу птиц на Благовещение. Современный деревянный скворечник — русское изобретение. С развитием идей охраны природы, начиная с двадцатых годов прошлого столетия, деревянный скворечник стал применяться и в Европе, причем распространение обычая выставлять такие скворечники началось за русскими пределами, по-видимому, с Прибалтики. На о. Готланд Линней видел скворечники типа дуплянок у крестьян уже в 1741 г. Но долго еще, почти три четверти столетия, наш скворечник не продвинулся дальше на запад. Еще в середине ХIХ века деревянные скворечники не были известны в континентальной части Швеции. Только в начале пятидесятых годов прошлого века в Германии началось движение за применение скворечников» (Дементьев, 1950).

Скворечники в России научились строить самые разные — в виде избы, «мужика» и «бабы» (леток под носом), двух- и четырех-«квартирные». Некоторые из этих оригинальных птичьих домиков сейчас хранятся в Государственном Историческом музее в России.

В заключение некоторые приметы о погоде, связанные с птицами.

Если журавли полетели на юг в августе, значит зима будет ранняя; летят журавли высоко, не спеша, тихо курлычут, будет погожая осень; если лебеди летят с севера на юг поздно, осень будет долгой и теплой; синица пищит — зиму вещует; гусь лапу поджимает — холод вызывает; вороны и галки кружатся в воздухе — будет снег; если вороны раскаркались всей стаей — к морозу; сидят на земле — к оттепели, устроились на нижних ветвях деревьев — ожидай ветра; снегирь под окном чирикает — к оттепели; сорока летает близко от жилья и под стреху лезет — будет вьюга; воробьи сидят на деревьях или на строениях тихо — будет снег, а дружно расчирикались — к потеплению; воробьи прячутся в укрытии, под крышу или забираются в кучи хвороста — на мороз или к метели; рано возвращаются с юга грачи — на теплую весну; грачи, зимующие в Украине, рано улетели на север — к дружной весне; ранний прилет журавлей — к ранней весне; прилетела кукушка — можно высевать теплолюбивые культуры; соловей всю ночь поет перед погожим днем; летят журавли молча, низко и быстро — к плохой погоде; ласточки высоко летают — к хорошей погоде, а низко — к дождю; жаворонки поют долго — сохранится ясная погода, не слышно с утра — ожидай плохой погоды; стрижи роют себе гнезда на крутых речных берегах тем выше, чем больший будет паводок; воробьи купаются в пыли и песке — к дождю; коршуны в воздухе кружатся, слышно их протяжное «пи-и-ить» — перед ненастьем; голуби воркуют — на хорошую погоду; сычи и перепела кричат перед дождем; большой пестрый дятел предвещает смену погоды барабанной дробью по сучкам деревьев; если дятел стучит о сук в погожий день — будет дождь; курица стоит на одной ноге — к стуже; жаворонки гуляют — к погоде, а сидят, надувшись, — к грозе; чибисы с вечера кричат — к ясной погоде; грачи летом пасутся в траве — скоро будет дождь; чайки собираются на берегу и поднимают гвалт — к ненастью; галки на вечер собираются гурьбой и кричат — к ясной погоде.